Неразгаданная тайна творчества Соны Ван...
Всего шесть строк о таком поэте, как Сона Ван было в энциклопедии до выхода её нашумевшей книги «Либретто для пустыни» , издательства «Галактика « Москва, 2017г :
«Поэтесса Сона Ван родилась в Ереване в семье известного армянского физика. Окончила Ереванский медицинский институт. В середине 1970-х эмигрировала в США по семейным обстоятельствам. Живет в США, в Лос-Анджелесе. Работает врачом-психотерапевтом. Издатель (с 2005) армянского литературно-художественного журнала «Нарцисс». Стихи пишет только на армянском, автор нескольких поэтических сборников. Сона Ван сегодня, пожалуй, один из самых читаемых авторов в Армении. Её стихи переведены на грузинский, украинский и русский языки».
А вот книга « Либретто для пустыни» уже переведена на русский, украинский, английский, немецкий, турецкий, фарси, грузинский, арабский и испанский языки…
Так в чём же
Неразгаданная тайна творчества Соны Ван…
О книге стихов Соны ВАН «Либретто для пустыни»
издательство «Галактика», Москва, 2017г
« …тайной осталось время,
не могу понять –
мелькнуло мгновение
и я в настоящем
или развернувшись
иду из будущего»?
«Покрась сам», ( перевод Евгения Рейна) стр .99
Когда открываешь книгу стихов Соны Ван «Либретто для пустыни», сразу подпадаешь под незнакомое и сложное для восприятия обаяние автора. Ведь недаром она «так хорошо усвоила слог - ( « Твой слог Господи»), что готова самозабвенно поделиться с читателем своим самым сокровенным, почёрпнутым в этой жизни, и не только со всеми нами , но и, как ей кажется, она уже на таком уровне творческого взлёта , что способна поучаствовать в самом откровении Господа Бога! Неслучайно каждый её день всегда посвящён чему-то высокому и проходит в постоянном благородном служении всему духовному и не только потому, что священное писание она «читает от конца к началу» и «выпускает песнь свою, как голубь», а и потому, что она является проводником «нового эпоса»:
… «я владычица письмен
я Неохиппи
мои пальцы – старинные перья …
…пускай себе гении
пишут для вечности
(где нет никого)
я буду писать для вас
я – богиня Неохиппи
в моей короне
дъявольский зуб
нового эпоса»!
« Я – Неохиппи», (перевод Е. Рейна) стр.84
Сколько исследователей творчества Соны Ван в полемике «ломают копья», каждый находя что-то своё в её сложном многослойном поэтическом творчестве, но, без сомнения , каждый из них охотно подписался бы под словами лауреата российской национальной премии «Поэт» Инны Лиснянской, которая ещё задолго до выхода этой книги, на склоне лет, пришла к следующему выводу о творчестве и человеческих качествах Соны Ван:
«Наша встреча, вначале среди строк и после лично – одна из самых дорогих и ярких неожиданностей в моей жизни.
Сона Ван – одно из величайших явлений нашего времени»!
Да, лауреат премии « Женщина в литературе -2013», учреждённой Калифорнийской торговой палатой, автор пятнадцати поэтических сборников пришла во «всеоружии» таланта к этой своей замечательной книге – « Либретто для пустыни», которая уже переведена на русский, украинский, английский, немецкий, турецкий, фарси, грузинский, арабский и испанский языки.
Но никакая всемирная известность не может изменить ничего в её характере и в её отношении к поэзии:
Просроченного горше молока
боюсь я
дней
просроченных для жизни
от них
незримо
память прокисает
а что ж бессмертие?..
как вовремя нагрянувшая
смерть
оно спасет нас от тошноты
и обувью
десятого размера
нас наделяет
счастье…
« Бессмертие» (перевод Н. Орловой) стр.125
Позволю себе привести здесь пространную цитату из критических суждений Давида Гаспаряна, детально характеризующую особенности творческой манеры поэта: «От внимания ценителей её поэзии не ускользнули стремительность её мышления, своеобразие предметов наблюдений, поступательность её позиций «…со скоростью мысли, превосходящей скорость отблеска молнии… Сона Ван предстаёт перед нами, как новая древнегреческая Сапфо, Сона Ван – это XXI век армянской поэзии»:
Мне не дано состариться — ну нет!
Ведь я не женщина – не женщина –
ситар –
я инструмент
и как ты мог забыть?
Вот даже то
как струны – то гремят
То увядают
И это вообще не храбрость
Твоей летящей молодости
шаг –
уверенный и твёрдый
…мечтаешь стать моим героем? – да?
иди сюда – убей меня!
ты можешь!
всю выжми сладость душную мою
Хочу исчезнуть в этом колыханье
Как побледневший лепесток
Под тяжестью пчелы трудолюбивой
А я не женщина – ситар
обыкновенный
приди – и выцеди меня – давай!
И вот я посмотрю –
И вот когда узнаю –
Каков ты есть…
Ты можешь…
«Забыл давно» (Перевод Н. Орловой) стр.118
Да, как писал в своём предисловии к книге «Либретто для пустыни» признанный классик современной русской поэзии, составитель, переводчик и редактор Михаил Синельников: …«Сона Ван предельно обнажена, исповедально откровенна. Автору этой пронзительной хроники не грозит однообразие. В перемежающемся спектре чувств ностальгическая тоска по детству, воспоминания о первой любви, боль пережитого, горечь поражения, неприятие лжи, печаль и скорбь утрат, торжество возрождения, раскалённо страстный призыв к новой любви, звучащий даже с каким-то бесстыдством, одновременно свирепым и священным».
Невольно здесь вспоминается выдержка из одесского письма Пушкина его лицейскому другу Вяземскому: «в русской поэзии, по моему разумению, должна присутствовать некоторая библейская похабность» (А.С.)
Тогда-то и совсем не удивительно, что Сона Ван задаёт предельно откровенные вопросы Богу, а иногда даже затевает спор с Ним.
Лирике Соны Ван свойственны и чрезвычайная живость воображения, и неослабевающая напряжённость духовной жизни. Справедливым кажется высказывание одного из переводчиков этой книги, главного редактора газеты «Культура» Юрия Белявского: «Как у Рембрандта, у Соны Ван акцент делается не на эротичности женского тела, а на осязании трагичности наготы, на сострадании к её незащищённости. Обнажённость никогда не превращается в наглость и в каприз. Тело не главное, хоть женщина и не страшится явиться созданной из плоти и крови. Хоть смотри ей прямо в глаза! Там есть гнев и мучение перед силой страсти… Персонажи поэта Соны Ван реальны, я думаю, что узнаю их на улице»
Как же они похожи – одна на другую: Сапфо (Сафо Митиленская) и спустя двадцать пять веков Сона Ван:
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу - уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же -
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становятся травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я,
Но терпи, терпи: чересчур далёко
Все зашло...
«Прощание» 617 год до н э. Сапфо)
«Первой в моей жизни любовью
Был соседский паренёк балагур
Это он научил меня
Стоять на голове
И остерегаться
Складочек на юбке
Знаешь … говорил он…
Так бывает за кулисами…
Вот так он и признался в любви
Ногами кверху…
Под визг наравне с мелодией
Старого-старого патефона и забавно
Удерживая ногами розы –
Диковинный букет,
составленный из башмаков
и цветов…
Потом он погиб на войне,
Оставив мне свой велосипед
Одноглазый…
«Хохочущий город» 2017г н.э. Сона Ван (Перевод Е. Рейна) стр101
И если, древнегреческая поэтесса Сапфо, автор монодической мелики, была включена в канонический список Девяти лириков своего времени, то для Соны Ван ещё не придумано этой градации, а может быть, всё же уже наступило время и для высокой оценки её места в современной мировой поэзии. Прочтите только её посвящение памяти Уитмена:
И если правда
что пророком
на земле
становится буквально
каждый
в один из дней
своей мгновенной жизни
тогда сегодня –
мой день…
«Global Worning» - «Тревога» ( перевод Н. Орловой) стр. 131.
Но, самое главное и сегодня, в самом расцвете сил и своего безудержного таланта, она, как и в детстве, не различает «животных и человека»:
… и сегодня мой голос
звучит одинаково
когда я обращаюсь
к птице
к камню
или Творцу»!
И …словно перелётная птица
в конце лета
я нарушаю границы
земли и небес
И люблю
люблю
люблю
в полёте!»
«Покрась сам» (перевод Е. Рейна) стр. 99.
И тогда становится ясным, почему Сона Ван своё беспощадное перо так уверенно отождествляет с посохом слепого карлика, что приводит к необычайному выводу:
…что за труд
оставаться в границах,
в которых отец
не позволяет
моему карандашу
пересечь линию?..
«Покрась сам» (перевод Е. Рейна) стр. 100
И эту линию она пересекла, но не без помощи Бога, который благосклонно взирает на обращение к Нему поэта:
«Так хорошо я Господи усвоила
Твой слог
что кажется могла бы от себя
спокойно откровение к Твоей
прибавить книге
И Ты не догадаешься об этом
А если б даже Ты и догадался
Что б это изменило?»
и здесь, Сона Ван приходит к тому, что только Бог и водит её пером:
…» сотрёшь ли ты прописанные мною
за словом слово
терпеливо
будто мать
держа меня за пальцы?
«Так хорошо я Господи…» (перевод Н Орловой) стр. 146
А ведь об особом даре Соны Ван – достичь сильного поэтического воздействия в свойственной ей манере экономии слов, стихотворных средств, высказывались многие писатели, критики и искусствоведы – порядка сотни рецензий и статей, свидетельствующих о том, что «слог от Господа Бога» ею усвоен успешно. Это подводит вдумчивого читателя к размышлениям и диалогу с автором. Отказавшись от насыщенных красок, от различных литературных уловок, Сона Ван поражает читателя оригинальным свойственной только ей проникновением в суть жизни своих героев! «Тут всё переносится сердцем, жаждущим, горящим и выносливым, как справедливо отмечает Михаил Синельников, « Шахерезада, чьи речи не прервали» не сетует на судьбу. Ведь «сказка» становится условием творческого существования. Здесь подразумевается сама поэзия»:
…он научился слушать в пол-уха
и вот – вот
выучиться любить…
ещё вчера сказочная жена
сегодня я птица
мне приходится
увлекать танцем живота
Я сбрасываю с себя
одну за другой
разноцветные
прозрачные одежды
(синие
Потом и зелёные
с изумрудами)
и сажусь чудищу на колени
И всякий день
словно пейзаж в окне
я меняю свои краски
и отражаюсь
во множестве зеркал
я здесь
я там
и вон там –
тоже я…
« Прежние любови» (перевод Е Рейна) стр. 97.
«Внятно сказанное этой Шахерезадой позволяет вычислить несказанное, угадать потаённое. Скрытое в темноте...».
« О местонахождении Высшей Силы блаженный Августин сообщает, что Бог находится в средоточии света настолько ослепительном, что оно воспринимается, как беспросветная тьма, - подчёркивает в своём исследовании Михаил Синельников, - мы видим нечто сходное и в том отсвете божественного начала, каковым является поэзия, а именно той её отрасли, которая называется «суггестивной лирикой».
Сона Ван действительно способна передать смутные, неуловимые душевные состояния, которые просто невозможно было бы выразить в стихе строго реалистическими средствами и многие творения из её книги стихов « Либретто для пустыни» содержат в себе, не побоюсь этого слова, элементы медитации, которые завораживают читателя « пленительной нежностью» мерцающих образов, поддерживаемых особым стиховым ритмом! А по форме это не что иное, как тончайшее построение близкое к импрессионизму!
И здесь очень уместны эти выстраданные строки великого русского поэта Ивана Бунина:
«Поэзия темна, в словах невыразима:
Как взволновал меня вот этот дикий скат,
Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,
Пастушеский костёр и горький запах дыма!
Тревогой странною и радостью томимо,
Мне сердце говорит: «Вернись, вернись назад!»
Дым на меня пахнул, как сладкий аромат,
И с завистью, с тоской я проезжаю мимо.
Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовёт.
Она в моём наследстве,
Чем я богаче им, тем больше я поэт.
Я говорю себе, почуяв тёмный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:
« Нет в мире разных душ и времени в нём нет»!
И хотя процитированным стихам классика уже более века, годы только закрепили эту непреложную древнюю истину, которую без всяких сомнений, можно и должно в полной мере отнести и к волшебному, до конца доселе неразгаданному творчеству кудесника слова Соны Ван!
АЛЕКСАНДР СИЧАНИН
Действительный член Петровской Академии наук и искусств (ПАНИ)
Член-корреспондент Академии Поэзии
Член Союза писателей Москвы
«Я владычица письмен,
я Неохиппи!"
Творческий вечер Соны Ван в Москве - ведущий - признанный классик современной русской поэзии и редактор книги "Либретто для пустыни"
Михаил Синельников.